Неточные совпадения
Она не выглянула больше. Звук рессор перестал быть слышен, чуть слышны стали бубенчики. Лай собак показал, что карета
проехала и деревню, — и остались вокруг пустые
поля, деревня впереди и он сам, одинокий и чужой всему, одиноко идущий
по заброшенной большой дороге.
Правда, иногда (особенно в дождливое время) не слишком весело скитаться
по проселочным дорогам, брать «целиком», останавливать всякого встречного мужика вопросом: «Эй, любезный! как бы нам
проехать в Мордовку?», а в Мордовке выпытывать у тупоумной бабы (работники-то все в
поле): далеко ли до постоялых двориков на большой дороге, и как до них добраться, и,
проехав верст десять, вместо постоялых двориков, очутиться в помещичьем, сильно разоренном сельце Худобубнове, к крайнему изумлению целого стада свиней, погруженных
по уши в темно-бурую грязь на самой середине улицы и нисколько не ожидавших, что их обеспокоят.
— И ведь в какое время, непутевый, пришел! — сказала она уже мягче, — две недели сряду дождик льет, все дороги затопил, за сеном в
поле проехать нельзя, а он шлепает да шлепает
по грязи. И хоть бы написал, предупредил… Ну, ин скидавай полушубок-то, сиди здесь, покуда я муженьку не отрапортую.
По счастью, мать успела оттолкнуть Максимова, нож
проехал по боку, широко распоров мундир и только оцарапав кожу. Вотчим, охнув, бросился вон из комнаты, держась за бок, а мать схватила меня, приподняла и с ревом бросила на
пол. Меня отнял вотчим, вернувшись со двора.
От Рыковского ведет сюда хорошая проселочная дорога
по гладкой равнине, мимо рощ и
полей, чрезвычайно напоминавших мне Россию, быть может, потому, что я
проезжал здесь в очень хорошую погоду.
Проехать было очень трудно, потому что
полая вода хотя и пошла на убыль, но все еще высоко стояла; они пробрались
по плотине в крестьянских телегах и с полверсты ехали полоями; вода хватала выше колесных ступиц, и мне сказывали провожавшие их верховые, что тетушка Татьяна Степановна боялась и громко кричала, а тетушка Александра Степановна смеялась.
Вскоре после того пришлось им
проехать Пустые
Поля, въехали потом и в Зенковский лес, — и Вихров невольно припомнил, как он
по этому же пути ездил к Клеопатре Петровне — к живой, пылкой, со страстью и нежностью его ожидающей, а теперь — что сталось с нею — страшно и подумать! Как бы дорого теперь дал герой мой, чтобы сразу у него все вышло из головы — и прошедшее и настоящее!
— Нет, у меня-то благодарить бога надо, а тут вот у соседей моих, мужичков Александры Григорьевны Абреевой,
по полям-то
проезжаешь, боже ты мой! Кровью сердце обливается; точно после саранчи какой, — волотина волотину кличет! […волотина волотину кличет — волотина — соломинка ржи или другого злачного растения.]
Дорога от М. до Р. идет семьдесят верст проселком. Дорога тряска и мучительна; лошади сморены, еле живы; тарантас сколочен на живую нитку; на половине дороги надо часа три кормить. Но на этот раз дорога была для меня поучительна. Сколько раз
проезжал я
по ней, и никогда ничто не поражало меня: дорога как дорога, и лесом идет, и перелесками, и
полями, и болотами. Но вот лет десять, как я не был на родине, не был с тех пор, как помещики взяли в руки гитары и запели...
Мы
проехали по всем бульварам, побывали на Девичьем
поле, перепрыгнули чрез несколько заборов (сперва я боялся прыгать, но отец презирал робких людей, — и я перестал бояться), переехали дважды чрез Москву-реку — и я уже думал, что мы возвращаемся домой, тем более что сам отец заметил, что лошадь моя устала, как вдруг он повернул от меня в сторону от Крымского броду и поскакал вдоль берега.
— Вот тоже, ляд-то, доложу вам. Уж эта вся порода Козлов такая. Чего-чего с ним не делал — ничто не берет. Вчера
по полю крестьянскому
проехал, а у него и гречиха не посеяна; чтò прикажете делать с таким народцом? Хоть бы старик-то сына учил, а то такой же ляд: ни на себя, ни на барщину, всё как через пень колоду валит. — Уж чтò-чтò с ним не делали и опекун и я: и в стан посылали, и дома наказывали — вот что вы не изволите любить…
У Зарецкого сердце замерло от ужаса; он взглянул с отвращением на своих товарищей и замолчал. Весь отряд, приняв направо, потянулся лесом
по узкой просеке, которая вывела их на чистое
поле.
Проехав верст десять, они стали опять встречать лесистые места и часу в одиннадцатом утра остановились отдохнуть недалеко от села Карачарова в густом сосновом лесу.
С каждым шагом вперед большая дорога становилась похожее на
проезжую улицу: сотни пешеходцев пробирались
полями и опереживали длинные обозы, которые медленно тащились
по большой дороге.
Наполеон, поворотя направо вверх
по течению Москвы-реки, переправился близ села Хорошева чрез плавучий мост и,
проехав несколько верст
полем, дотащился, наконец, до Петербургской дороги. Тут кончилось это достопамятное путешествие императора французов от Кремля до Петровского замка, из которого он переехал опять в Кремль не прежде, как прекратились пожары, то есть когда уже почти вся Москва превратилась в пепел.
Я, сохраняя с своей стороны здоровье,
проездил более назначенного времени и, при возвращении, встречен был женою, со всеми искренними ласками, и обоими гостьми. Они, спасибо им, прожили у нас несколько дней, в кои я поддерживал свое здоровье прогулкою
по полям и, возвращаясь, имел удовольствие находить жену всегда веселую, приятную и ласковую ко мне, а не менее также и гостей моих.
Проехав опять улицей
по накатанной и черневшей кое-где свежим навозом дороге и миновав двор с бельем, у которого белая рубаха уже сорвалась и висела на одном мерзлом рукаве, они опять выехали к страшно гудевшим лозинам и опять очутились в открытом
поле. Метель не только не стихала, но, казалось, еще усилилась. Дорога вся была заметена, и можно было знать, что не сбился, только
по вешкам. Но и вешки впереди трудно было рассматривать, потому что ветер был встречный.
Мимо него, сонно погромыхивая,
проехала телега;
по бокам шоссе, в невидимом
поле дремотно звенели ручьи, отдыхавшие в холодке от дневной спешной работы, — он не видел телеги, не слышал ручьев.
Езды
по улице, находящейся на окраине Орла, было совсем мало, и только изредка шажком
проезжал пригородный мужик; телега подпрыгивала в глубоких колеях, еще полных жидкой грязи, и все части ее стучали деревянным стуком, напоминающим лето и простор
полей.
Там люди жили; там, полная народа, пробегала конка, проходил серый отряд солдат,
проезжали блестящие пожарные, открывались и закрывались двери магазинов — здесь больные люди лежали в постелях, едва имея силы поворотить к свету ослабевшую голову; одетые в серые халаты, вяло бродили
по гладким
полям; здесь они болели и умирали.
С
поля нá
поле от Луповиц, в котловине, над безводной летом речкой раскинулась деревня Коршунова. Еще три часа до полудня Пахом был уже там.
Проехав улицей в конце деревни, своротил он направо, спустился
по косогору в «келейный ряд», что выстроен курмышом возле овражка. Там остановил он свою рыженькую у низенькой, старенькой, набок скривившейся избушки. Ворота были заперты. Пахом постучал в окошко, отклика нет.
До тех пор мне случалось видеть императора только издали, когда он
проезжал по бульварам и в Елисейских
полях, всегда окруженный экипажами, в которых сидели полицейские агенты, а сзади скакали в своих светло-голубых мундирах лейб-кирасиры, известные тогда под кличкой"гвардейская сотня".
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского
поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они
проехали вперед через поломанную, выбитую как градом рожь,
по вновь проложенной артиллерией
по колчам пашни дороге на флеши, [Род укрепления. [Прим. Толстого. ]] тоже тогда еще копаемые.